В 1923 году проехал по Пинеге, по Мезени, собирал образцы народного творчества для Северного отдела Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве.

Село Сура на Пинеге. Престольный праздник в селе. На квартире разбираю свой багаж.
— Маменька, глянь-ко, глянь-ко! Анка Погостовска в большом наряде идет.
— Анка? Андели, андели, Анка Погостовска — да в большом наряде! Да сумеет ли выступить, сумеет ли гунушки сделать?
— Сделат, маменька, сделат, оногдысь делала, дак ладно вышло.

Не удержался, выглянул в окно. Девица в старинном алом штофнике, в парчовой коротеньке, в высокой золотой повязке на голове перебиралась через плетень. Для сохранности штофник высоко подобрала.
— Что вас так дивит Анка Погостовска?
— А то и дивит, что девка из бедного житья. Наряд взяла на одеванье — отрабатывать нать будет. А в большом-то наряде в первый раз идет. А ты подешь нашу Петровшину смотреть? Коли подешь, дак не проклаждайся, опоздашь к началу.

Наскоро свернул свои вещи. Поспел к началу. На место Петровшины сходились девицы в больших нарядах: цветные шелковые сарафаны, парчовые коротеньки, высокие золотые повязки на головах девиц, у молодух ярко-красные шелковые косынки на голове завязаны кустышками — широким бантом над лицом. Старинные шелковые шали перекинуты на руку, в руках беленькие платочки. Белые пышные рукава перевязаны лентами. Белизна рукавов подчеркивает переливчатую яркость золота и старинного шелка.
Спросил у старухи:
— Бабушка, я не опоздал?
— Отвяжись, сбивать смотреть.
— Обернулась ко мне, оглядела и уже ласковее заговорила:
— Ты у Феклы Онисимовны остановился? Сказывают, ты сымальщик. Ну, дак не опоздал. Вишь, только Собрались. Расшипериваться начали, потом телеса установят, личики сделают, гунушки сделают, тогды и пойдут. Да ты сам гляди и мне не мешай.

Гляжу, как не глядеть! Перед глазами — живое прошлое — XVII век! Девицы «расшиперивались», расправляли наряды. Тетки помогали изо всех сил: одергивали, расправляли сарафаны, взбивали рукава, расправляли ленты.

Большой наряд не простая забава, это большое дело. «Расшиперились». Начали «телеса устанавливать»: выпрямились, как-то чуть двинули себя — и телеса установлены. Это не по команде, «смирно», это по команде «стройно», только команда не произнесена. «Личики сделать», «гунушки сделать» девицы учатся перед зеркалом. И тут все умеючи «сделали» спокойные лица — чуть торжественные и улыбку — чуть приметную, смягчающую торжественность. Готовы!
Моя соседка-старуха замерла в торжественном ожидании. Впрочем, не одна она, все мы замерли перед «действом».
Какой-то незаметный знак — и девицы чуть колыхнулись и поплыли.

И вдруг дождик частый, мелкий, торопливый. Мы не заметили, как набежала туча,— нам было не до того. Старухи всполошились:
— Охти мнеченьки, что девкам делать? И фасон сбить нельзя, и наряд мочить нельзя.
Девки вопрос решили просто: подол на голову — и под навес. Анка Погостовска выдержала экзамен. И кумушки, и тетки, и соседки признали:
— Хорошо Анка шла, как и не перьвоучебна.

Из воспоминаний северного сказочника Степана Писахова